Die Selbstgerechten (Самодовольные), последняя книга Сары Вагенкнехт, является политической проповедью в духе фолк-националистов (народных националистов). Вагенкнехт, ведущий член Левой партии, яростно выступает против космополитизма и культурной открытости, одновременно пропагандируя протекционизм и сильное государство. Она осуждает мигрантов и беженцев за то, что они якобы виновны в снижении заработной платы, действуют как штрейкбрехеры и представители чуждой культуры; она стремится вбить клин между трудящимися, имеющими высшее образование, и менее образованными. В книге есть отрывки, которые можно также почти дословно найти в текстах ультраправых из АдГ («Альтернатива для Германии») и нацистов.

Эта книга является обвинительным приговором всей политической ориентации Левой партии. Внутри партии время от времени слышны протесты и требования об исключении Вагенкнехт, но они ничего не значат. Вагенкнехт была членом Левой партии с момента ее основания и остается ее самым известным членом. Немецкие СМИ в настоящее время изо всех сил приглашают ее на интервью или на выступления по телевидению и радио. Крупнейшая организация Левой партии в земле Северный Рейн-Вестфалия выбрала ее своим ведущим кандидатом на федеральных выборах в этом году, вскоре после публикации книги. Жанин Висслер, лидер Левой партии с псевдотроцкистским прошлым, выступает рядом с Вагенкнехт во время нынешней избирательной кампании.

Постоянная поддержка Вагенкнехт Левой партией говорит о партии больше, чем тысячи словесных предвыборных обещаний. Из истории мы знаем, что невозможно примирить левые и правые политические позиции. Во всех тех землях Германии и муниципалитетах, где Левая партия входит в состав правительства, она показывает себя буржуазной партией с политикой, идентичной политике всех других буржуазных партий. Последняя книга Вагенкнехт подтверждает, что движение Левой партии вправо не ограничено ничем.

Volksgemeinschaft («Народная общность»)

Как и многие другие демагоги правого толка, Вагенкнехт утверждает, что говорит от имени «так называемых простых людей», которых «капитализм превратил в неудачников». Ее версия «рабочих» и «классического среднего класса», однако, не имеет ничего общего с реальным рабочим классом — международным классом, включающим миллиарды людей, тесно связанных производственным процессом, и которые происходят из самых разных слоев общества.

Вместо этого Вагенкнехт рисует картину «общности», сильно напоминающую нацистское понятие «Volksgemeinschaft». Члены этой «общности» «ведут преимущественно оседлый образ жизни и привязаны к родине», имеют «глубоко усвоенное мышление в рамках локальных сообществ», поддерживают такие ценности, как «стремление к достижениям, трудолюбие, дисциплина, порядок, безопасность, стабильность и нормальность», и чуждаются посторонних и мигрантов.

«Сообщества» могут существовать, утверждает Вагенкнехт, только на основе отчуждения от внешних элементов. «Люди живут в сообществах и нуждаются в социальном взаимодействии. Это верно для всех времен и, в конечном счете, для всех социальных классов». Каждое сообщество основано на различии «между теми, кто к ним принадлежит, и теми, кто в это сообщество не входит».

Для Вагенкнехт самое важное сообщество — это нация. Одна из глав ее книги называется: «Национальное государство и наше чувство: Почему идея, которая была объявлена мертвой, имеет будущее». Там говорится: «Нации создаются на основе общей культуры и языка, общих ценностей, общих традиций, мифов и нарративов [повествований]».

В другом месте она пишет: «Общая идентичность основана на общих нарративах, которые устанавливают ценности, нормы и правила поведения. Многие обычаи и традиции имеют ценность именно в том, чтобы передавать ощущение общности и принадлежности, создавая таким образом взаимное чувство верности».

Нации основаны на мифах — шеф гитлеровской пропаганды Йозеф Геббельс вполне мог бы с этим согласиться. Первые современные нации, возникшие в результате демократических революций — американской и французской, — не нуждались в мифах. Они порвали с мифами и традициями Средневековья и опирались на идеалы Просвещения, разума и универсальных прав человека. Однако немецкая буржуазия, опасаясь, что демократическая революция сыграет на руку рабочему классу, сплотилась за спиной кайзера и канцлера Отто фон Бисмарка. Она начала распространять мифы, чтобы объединить нацию. Нацисты подняли эти мифы на новый уровень, сведя нацию к расе, а расу — к крови.

Тщетно искать в книге Вагенкнехт идеалы Просвещения. Ей противна даже знаменитая фраза «Все люди — братья» из шиллеровской «Оды к радости», которую Бетховен увековечил в своей Девятой симфонии. Из «идеи человеческого равенства», — разглагольствует она, — не следует, что у нас одинаковые обязательства по отношению ко всем людям». Те, кто утверждает, что «видят брата в каждом человеке», на самом деле не озабочены «ничьей судьбой» и представляют собой «форму эгоизма, замаскированную под интернационализм».

Пугало Вагенкнехт — это «самодовольные», которые дали название ее книге. Она также называет их «левыми либералами» и «сторонниками левого образа жизни». Они живут в центрах городов, являются «космополитами» и «открыто мыслящими», беспокоятся «о климате», выступают за «эмансипацию, иммиграцию и сексуальные меньшинства», считают «национальное государство устаревшим, а себя гражданами мира», а также ценят «автономию и самореализацию» больше, чем «традиции и сообщество».

Вагенкнехт явно включает в число «самодовольных» не только богатых представителей среднего класса, но также «от 25 до 30 процентов трудоспособного населения», включая представителей «нового академического низшего класса», которые держатся на плаву с помощью случайной или временной работы или же в качестве наемных работников. По словам Вагенкнехт, этот слой также ориентирован «на нарративы и ценности социальной группы, к которой он принадлежит и в которой он стремится продвинуться. Вот почему левый либерализм чрезвычайно популярен в этой среде».

В некоторых отрывках книги Вагенкнехт оправдывает свою атаку на «левый либерализм» критикой политики идентичности. Политика идентичности «лежит в основе левого либерализма и на практике задает основные рамки, на которых основано леволиберальное мировоззрение», — пишет она.

Политика идентичности рассматривает все социальные вопросы в соответствии с критериями расы, пола и сексуальной идентичности. Она отвергает марксистскую точку зрения о том, что фундаментальное разделение в обществе происходит между классами. Это идеология, которая позволяет богатым представителям среднего класса продвигать свою карьеру и разделять рабочий класс.

Вагенкнехт нападает на политику идентичности не слева, то есть с классовой точки зрения рабочего класса, а справа, как это делают сторонники АдГ и Дональда Трампа. Для Вагенкнехт решающим политическим критерием является идентичность, а не класс. Единственная разница в том, что она определяет идентичность на основе национальности и традиций, а не цвета кожи и пола.

Она обвиняет «левых либералов» в объявлении войны «национализму, отсталости, провинциализму, расизму, сексизму, гомофобии, исламофобии». Согласно ей, «левые» рассматривают «веру, нацию и родину» как «признак отсталости» и утверждают, что выступают за «разнообразие, космополитизм, современность, защиту климата, либерализм и терпимость».

Такие жалобы тянутся страница за страницей: «Левый либерализм отвергает общинные ценности либо как устаревшие, либо осуждает их как националистические и шовинистические. Он противопоставляет им свое понятие открытого общества: общество, открытое для всех, кто хочет вступить в него, в котором нет места общим ценностям и связям, которое держится вместе только законом и порядком и допускает равные права для любого, кто в нем появляется» (стр. 129).

Очевидно, Вагенкнехт рассматривает национализм, расизм и исламофобию как позитивные — или, по крайней мере, закономерные, — точки зрения и считает «веру, нацию и родину» прогрессивными понятиями. С другой стороны, недопустимо, по ее мнению, демократическое общество, в котором все равны перед законом («держатся вместе только законом и порядком»), независимо от национального или иного происхождения.

В ее книге есть десятки таких цитат, от которых мы избавим читателя. Прежде всего, ее любимая форма оскорбления — обвинение в «космополитизме». Этот термин, с антисемитским подтекстом, часто использовал Сталин.

«Идея “открытого общества” и леволиберальный космополитизм, для которых существует только один мир и одно человечество, поэтому тесно совместимы, — отмечает она с осуждением. — На первый взгляд это звучит чрезвычайно прогрессивно. Все люди — братья, больше нет границ, у всех одинаковые права». Однако «общество без членства» не может быть «убежищем. В местах, куда может зайти любой, нет единства и особого типа солидарности».

Вагенкнехт даже поддерживает требование обязательной «лейткультуры» (Leitkultur — «направляющей культуры»), что является излюбленным лозунгом крайне правых: «Если кто-то хочет дать осмысленное определение термину “лейткультура”, он должен понимать его как специфические ценности и типичные примеры поведения внутри нации, основанные на культурных традициях, истории и национальных нарративах, которые являются частью ее общей идентичности и на которых основано ее чувство сопричастности».

Ксенофобия

Вагенкнехт исключает иммигрантов и беженцев из своего «сообщества». Всем было давно известно, что она придерживается ксенофобских взглядов, но теперь она изложила их в связной форме в книге на 340 страницах. В результате получается мировоззрение, идентичное мировоззрению неонацистов из АдГ.

На протяжении 30 страниц в главе «Иммиграция — кто выигрывает, кто проигрывает?» она перечисляет причины, по которым мигрантов не следует пускать в страну или пускать только при строго ограниченных условиях. Она разглагольствует: «Требование мягкой иммиграционной политики и в целом позитивный взгляд на миграцию относятся к образу мышления левого образа жизни, что аналогично вере в воскрешение в христианстве. Любой, кто отклоняется влево или вправо, отлучается от церкви».

Она делает беженцев козлами отпущения за сокращения социальных бюджетов: «Каждый евро, потраченный на что-то одно, идет в ущерб всем остальным делам. Не хватает субсидированного жилья, учителей, детских садов и медперсонала, но, в конце концов, кто-то должен их финансировать». Вагенкнехт осуждает иммигрантов за «снижение заработной платы и за то, что они девствуют как штрейкбрехеры». Она утверждает, что «главная группа интересов, которая всегда заинтересована в миграции», — это «лагерь работодателей».

В другом месте она пишет: «Любая подлинная система солидарности, чтобы не рухнуть, должна поддерживать определенное соотношение между плательщиками и получателями... Социальное обеспечение на уровне западных стран, конечно, недоступно в глобальном масштабе» (курсив в оригинале).

От мигрантов, которые прибывают в страну, несмотря на все препятствия, Вагенкнехт требует «готовности взаимодействовать с культурой большинства и ее ценностями, уважать общие точки соприкосновения и начать понимать себя как граждан государства, в котором они хотят провести свою жизнь». Она разжигает исламофобию, заявляя, что «религия, подобная политическому исламу, которая проповедует разделение и враждебность, не может быть частью такой страны, как Германия, хотя бы потому, что у нее нет ни малейшей склонности принадлежать к культуре и обществу здесь».

Вагенкнехт хвалит профсоюзы за их шовинизм. Они уже во время Веймарской республики «в значительной степени остановили миграцию из Восточной Европы» и обеспечили в послевоенный период такое положение, когда иммигранты «практически не имели доступа к нормальному рынку труда промышленно развитых стран». Мигранты часто работали на ту же компанию, что и местные работники, «но на четко определенных юридических условиях. Таким образом, они не вступали в прямую конкуренцию с местным населением».

«Чем более организованы профсоюзы в определенных отраслях, — заключает она, — тем строже ограничения. На некоторых рабочих местах им даже удалось полностью предотвратить трудоустройство иммигрантов». Они сделали это не по расистским соображениям, утверждает Вагенкнехт, а потому, что только тогда у них появилась возможность добиваться повышения заработной платы и улучшения условий труда для своих членов.

Вагенкнехт также осуждает организации беженцев, такие как немецкая «Seebrücke» («Причал»), которая идет на большие жертвы, пытаясь предотвратить массовые жертвы в Средиземном море, когда тонут люди, плывущие на утлых кораблях к берегам Европы, а также такие движения, как «Пятницы ради будущего», выступающие против изменения климата. По словам Вагенкнехт, обе организации являются лидерами в глобальной погоне за прибылями.

Гитлер, Гауланд и Вагенкнехт

Сравнение текстов лидера АдГ Александера Гауланда и Адольфа Гитлера показывает, насколько близко националистические тирады Вагенкнехт следуют фашистским примерам.

Гауланд опубликовал 6 октября 2018 года в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung статью, где он, как и Вагенкнехт, утверждал, что его партия защищает интересы «буржуазного среднего класса» и «так называемых простых людей» против «новой городской элиты».

Члены этого «глобализованного класса», писал Гауланд, «живут почти исключительно в больших городах, свободно говорят по-английски, и когда они переезжают из Берлина в Лондон или Сингапур, чтобы сменить работу, они повсюду находят похожие квартиры, дома, рестораны, магазины и государственные школы… В результате связи этой новой элиты с их соответствующими родными странами являются слабыми. Они чувствуют себя гражданами мира в отстраненном параллельном обществе».

Ведущий немецкий историк Вольфганг Бенц продемонстрировал, что статья Гауланда опиралась на речь Гитлера, произнесенную перед рабочими завода Siemens в Берлине 10 ноября 1933 года. В своей речи Гитлер осудил «маленькую безродную международную клику», стремящуюся настроить народы друг против друга: «Это люди, которые везде и нигде чувствуют себя как дома, которые сегодня живут в Берлине, завтра в Брюсселе, послезавтра в Париже, а затем в Праге, Вене или Лондоне, и которые везде чувствуют себя как дома». (Голос из зала: «Евреи!»). «Они единственные, кого действительно можно считать международными элементами, потому что они могут вести бизнес везде».

А вот версия Вагенкнехт: «Типичный образ жизни левых — жизнь в большом городе или, по крайней мере, в модном университетском городке и редко в таких местах, как Биттерфельд или Гельзенкирхен. Они учатся или имеют высшее образование и хорошие знания иностранного языка... Они наслаждаются путешествиями — за исключением периода коронавируса — и обычно летают далеко, потому что мобильность и экспансивность, в конце концов, являются частью их ДНК».

Гитлер противопоставил «международной клике» «народ» как национальный элемент: «...Народ прикован к своей земле, прикован к своей родине, связан возможностями жизни, предоставляемыми его государством, нацией. Люди не могут просто идти по стопам космополитов».

Гауланд писал: «...Они в то же время являются теми, для кого родина все еще является ценностью сама по себе. Они первыми теряют свою родину, потому что в их среду стекаются иммигранты. Они не могут просто уехать и играть в гольф где-нибудь в другом месте».

Со своей стороны Вагенкнехт заявляет: «Для людей, которые ориентированы на сообщества, их семья — это не просто какая-то семья, их родной регион — это не просто какой-то участок земли, а их страна отличается от других стран. Вот почему они чувствуют себя более тесно связанными с гражданами своей страны, чем с людьми, живущими в других местах».

Продолжение следует