Джереми Корбин и Зара Султана дали первые интервью о новой партии, создание которой они анонсировали на прошлой неделе. Они дали понять, что эта организация, предварительно названная «Ваша партия» (Your Party), не предложит рабочему классу ничего, кроме той же политической бесхребетности, которую Корбин демонстрировал в качестве лидера Лейбористской партии.
Роль Султаны — придать более «воинственный» вид новому образованию, чего не может предложить Корбин. В интервью Novara Media она заявила: «Для меня Лейбористская партия мертва. Мертва морально, мертва политически и мертва в электоральном плане».
Это радикально-звучащая показуха. Большую часть интервью она потратила на подчеркивание своих «предпочтений» и «мнений», — поскольку якобы всё будет решено демократически членами партии на учредительной конференции осенью, — что партия должна следовать «тактике альянсов», чтобы «остановить [лидера ультраправой партии Reform UK Найджела] Фараджа»; это должно быть «руководящим принципом».
«Ваша партия» должна «определить, где мы можем победить, а где другие, те, кто разделяет наши цели и ценности в прогрессивной политике, в борьбе против Reform UK, могут работать с нами… Это, я полагаю, будет предметом переговоров».
Это рецепт подчинения интересов рабочих платформе «Остановим Фараджа» посредством союзов со всеми возможными представителями «меньшего зла» — от независимых депутатов, «Зелёных», Plaid Cymru (Партии Уэльса) и Шотландской национальной партии до «левых» лейбористов, что лишь подготовит почву для новых предательств.
Султана привела в пример «Новый народный фронт [ННФ], как мы видели это во Франции». Возглавляемый псевдо-левой партией «Непокоренная Франция» Жан-Люка Меланшона, ННФ подавил народное сопротивление «президенту богатых» Эмманюэлю Макрону и позволил Социалистической партии (которая остается частью ННФ) поддерживать назначенных Макроном премьеров и их политику жесткой экономии, — всё во имя борьбы против ультраправого «Национального объединения» Марин Ле Пен.
То, на что намекает Султана посреди демагогии бескомпромиссных заявлений («Мы — левые; мы соберем всех левых»), Корбин признает без тени политического смущения. Выступая за «федеральную» структуру новой партии, он говорит: «Я хорошо осознаю, что в стране много независимых групп, независимых членов муниципальных советов, активистов… Есть также “Народная ассамблея” (People’s Assembly) и многие другие… Мы не будем втягиваться в борьбу за влияние [против них]».
Это не план создания новой партии, тем более социалистической, а план зонтичной организации для старой политики давления на Лейбористскую партию. На прямой вопрос Оуэна Джонса: «Вы считаете, что Лейбористская партия мертва?» — Корбин отказался сказать «да». Вместо этого он рассказал, как «многие лейбористские депутаты ищут меня в библиотеке» и шепчут: “Джереми, я думаю, ты поступаешь правильно”… Перейдут ли они в мою партию? Нет. Но будут ли они с нами сотрудничать? Да».
Корбин настолько привязан к лейборизму, что говорит о Тони Блэре в почти ностальгических тонах, называя его правительство 1997 года (которое Маргарет Тэтчер назвала своим величайшим достижением) «интересной загадкой».
Он вспоминает, как голосовал против Блэра по вопросу пособий для родителей-одиночек, и главный парламентский организатор Ник Браун сказал ему: «Я здесь, чтобы заверить тебя, что завтра Лейбористская партия все еще будет существовать, и завтра ты все еще будешь ее частью». Теплые чувства были взаимными: Корбин добавляет: «Пока он [Блэр] не ввязался в [войну в] Ираке и все такое, система социальной справедливости улучшалась». По вопросу об Ираке Блэр просто «совершенно потерял ориентиры».
Предлагаемые Корбином договоренности основаны на сознательной расплывчатости и игнорировании классовых вопросов. «Чтобы удержать партию вместе, — говорит Корбин, — нужно двигаться вперед, выступая за фундаментальные вопросы»: «мир», «социальную справедливость», «экологическую устойчивость», «защиту прав человека и противостояние ультраправым».
На деле это означает проведение кампаний без решения фундаментальных вопросов. Яркий пример — описание британского милитаризма Корбином и Султаной: они выступают против него, но никогда не связывают его с империалистической борьбой за передел мира. Султана называет виновниками народных страданий «торговцев оружием», которые «диктуют свою волю правительствам», — как будто британский империализм является марионеткой, а не действует в своих интересах.
Точно так же социальное неравенство и обнищание не связываются с интересами не просто жадных корпораций, а всего капиталистического класса, который десятилетиями ведет контрреволюцию против завоеваний рабочего класса при поддержке профсоюзной бюрократии. Противостоять этому можно только путем независимой массовой экономической и политической мобилизации рабочих и молодежи.
Султана и Корбин придерживаются политики «золотой середины», — справедливого общественного договора, который можно заключить в парламенте, избегая классовой борьбы. Никаких разделительных линий не проводится, кроме как с Фараджем, что разоружает рабочий класс перед лицом классовых врагом, которым «Ваша партия» готова протянуть руку дружбы.
Корбин подвел итог этому подходу, описав свои отношения с «Альянсом независимых» в парламенте следующим образом: «Где мы согласны, будем сотрудничать. Где не согласны — просто промолчим и двинемся дальше». Этот принцип действовал даже тогда, когда член «Альянса» Аюб Хан призвал премьера Кира Стармера использовать армию для подавления забастовки мусорщиков в Бирмингеме.
Уклонение от принципиальных вопросов дополняется абсурдно узкой и местнической политикой Корбина. Невольно пародируя себя, он сказал Джонсу: «Я всегда считал Финсбери-парк [часть его избирательного округа Ислингтон-Норт] центром своей вселенной».
Он объяснил, что отказывался создавать новую партию в 2021-22 годах перед выборами 2024-го, потому что «пришлось бы два года разъезжать по стране», что «не понравилось бы местному сообществу» в Ислингтон-Норте. Его собственное место в парламенте имело для него большее значение, чем общенациональная борьба с репрессивным, милитаристским и антисоциальным правительством Стармера.
Что бы Корбин и Султана не говорили о демократии в новой партии — и какие бы процедуры не вводились для учредительной конференции, — именно их политика будет ее определять. Никто из желающих участвовать в «Вашей партии» не оспаривает их роль как ведущих фигур, что поддерживает окружение, представленное их интервьюерами.
Оуэн Джонс, автор Guardian, был ключевой фигурой кампании травли оклеветанных «левых антисемитов» в Лейбористской партии, которая при поддержке самого Корбина привела к изгнанию из партии многих его сторонников, а в итоге — и его самого. Он сначала поддержал Стармера как лидера лейбористов, а последний год продвигал инициативу «Мы заслуживаем лучшего» (We Deserve Better), призывая к расплывчатому «левому электоральному альянсу» с «’Зелёными’ и левыми независимыми кандидатами, а также социалистами-лейбористами».
Медиа-организация Novara Media, ставшая при Корбине рупором «левых» лейбористов, активно настаивала на необходимости новой левой партии, но также продвигала «Зелёных» как возможный вариант.
Оба издания остались довольны заявлением Корбина о потенциальном лидере «Зелёных» Заке Полански: «Будем ли мы с ним работать? Да, по вопросам, в которых мы согласны: экология, социальная справедливость».
Партия Социалистического Равенства отвергает идею, согласно которой левые, антивоенные устремления миллионов рабочих и молодежи можно реализовать посредством этих организаций — полуреформистских пережитков длительного периода политической реакции. Необходима революционная партия, стоящая на принципах бескомпромиссной классовой борьбы и социалистического интернационализма. Этой партией является ПСР.