Продолжающиеся во многих городах демонстрации и протесты против правого сербского правительства, возглавляемого президентом Александром Вучичем, наталкиваются на растущую жестокость полиции.
Волна протестов в стране продолжается уже девять месяцев. Помимо демонстраций, в которых участвуют до 500 000 человек, университеты по всей стране оккупированы студентами, а в различных городах проходят почти ежедневные протесты.
Протесты изначально были спровоцированы гибелью 16 человек, включая двоих детей, когда в ноябре прошлого года в северном сербском городе Нови-Сад обрушился навес железнодорожного вокзала. Обрушению навеса предшествовала реконструкция вокзала, но ветхий навес так и не был заменён. Протестующие винят в трагедии коррупцию, широко распространённую в правящей партии и государственном аппарате.
Протесты быстро стали выражением неприятия антисоциальной политики правительства и использования им методов полицейских репрессий. После первоначальной реакции властей на движение, характеризовавшейся запретами и запугиванием, правительство теперь намеренно прибегает к насилию. Вучич и его правая Сербская прогрессивная партия (СПП) используют не только регулярные полицейские подразделения, но и привлекли к подавлению протестов фашистские банды.
В середине августа ультраправые сторонники правительства в масках напали на демонстрантов в городах Врбас и Бачка на глазах у полиции. Семьдесят человек получили ранения. В ответ на это на следующий день по всей стране прошли дальнейшие протесты, в ходе которых правительство также дало праворадикальным бандам карт-бланш.
Самые жестокие столкновения произошли в Нови-Саде и столице Белграде. Там банды хулиганов напали на демонстрантов с использованием осветительных ракет, фейерверков, бутылок и дубинок. Вновь было сообщено о многочисленных травмах, последовавших уличных боях и поджоге офиса СПП.
Согласно сообщениям СМИ, атаки полиции и фашистов были скоординированы. Один репортаж описывал столкновение на перекрёстке в центре Белграда: шеренга полицейских в полной военной экипировке противостояла демонстрантам. Когда группа вооружённых ультраправых двинулась в сторону демонстрантов, полиция отступила, расчистив им путь.
Хотя ультраправые обычно носят маски, некоторые из нападавших были опознаны по кадрам, размещённым в социальных сетях. Они принадлежат к известным фашистским группировкам или к хулиганской среде, среди них бывший лидер одной из банд, который предстал перед судом в 2009 году за убийство французского футбольного болельщика.
Представители независимых СМИ также всё чаще становятся мишенью для правительства. Ассоциация независимых журналистов Сербии (АНЖС) сообщает о более чем 160 нападениях только в этом году.
Во время митинга 14 августа сторонники правительства напали на группу журналистов. Днём позже журналист Вук Цвижич стал целью нападения и получил травмы от полицейского. Ведущая телеканала Nova Санья Игнятович Экер получила угрозы убийства её и её детей после того, как дала прямой репортаж о протестах в Нови-Саде. Она рассказала газете Die Zeit, что движущей силой этих угроз был сам президент, который неустанно разжигает ненависть к независимым СМИ.
СПП возникла в 2008 году как откол от фашистской Сербской радикальной партии (СРП). Сам Вучич занимал пост министра информации Сербии при бывшем президенте Слободане Милошевиче. СПП остаётся пропитанной духом сербского национализма и поддерживает тесные связи с фашистскими группировками.
Спецподразделение, отвечающее за защиту государственных чиновников (JZO), расширило свой штат с 300 до примерно 1300 агентов за последние годы. Это подразделение действует без каких-либо правовых ограничений и фактически подчиняется одному президенту.
14 августа студентку-юриста похитили сотрудники JZO, привезшие ее в гараж правительственного здания, где её оскорблял и угрожал ей Марко Кричак, глава JZO. В то же время учащаются произвольные аресты студентов и протестующих. Хотя у таких арестов нет какой-либо правовой основы, они призваны создать климат запугивания и страха.
Вучич продолжает объявлять о «жёстком ответе государства» и даже угрожает убивать демонстрантов. Он сравнил демонстрантов с фашистами и нацистами и заявил, что это только вопрос времени, когда кто-то погибнет.
В гротескных правительственных заявлениях Вучич утверждает, что демонстранты являются «террористами», которым Запад — Германия или Великобритания — платит за его свержение. Он охарактеризовал демонстрации как «восстание богатых», которое было предотвращено лишь благодаря «фантастическим усилиям» сербских сил безопасности.
Хотя протестное движение уже давно выросло далеко за пределы своей первоначальной студенческой среды, оно до сих пор почти не вышло за рамки первоначальных абстрактных требований демократии, верховенства закона и борьбы с коррупцией. Оно редко выдвигает социальные или даже антикапиталистические требования.
Хотя переговоры о вступлении в ЕС, продолжающиеся с 2014 года, зашли в тупик, на демонстрациях не было видно флагов ЕС, — в отличие от так называемых «цветных революций» на Украине, в Грузии и других странах. Хотя многие участники возлагают надежды на ЕС, эта симпатия не встречает взаимности из Брюсселя.
Фактически ЕС рассчитывает на Вучича, который занимается сложной балансировкой между ЕС, Россией и Китаем. С одной стороны, Белград согласовал новые контракты на поставки газа с Москвой в мае 2022 года и не препятствует российским СМИ, запрещённым в ЕС. С другой стороны, несмотря на пропаганду государственных СМИ об обратном, он поддерживает военные устремления ЕС против России и является важным партнёром для Брюсселя в блокировании беженцев, пытающихся попасть в Центральную Европу через «балканский» маршрут.
Сербия также тесно связана с ЕС экономически. Более 60 процентов сербского экспорта идёт в ЕС, и более 60 процентов прямых иностранных инвестиций в Сербию поступает из ЕС. Бывший канцлер Германии Олаф Шольц лично приезжал в Белград в июле 2024 года для участия в подписании «Меморандума о критически важных сырьевых материалах», предоставляющего ЕС доступ к месторождениям лития в Сербии.
ЕС также опасается, что дальнейшая дестабилизация Сербии может распространиться на другие балканские государства, которые уже полностью или частично входят в ЕС, и правительства которых так же коррумпированы и авторитарны, как и сербское.
Изолированные выражения солидарности с демонстрантами со стороны Брюсселя или стран-членов ЕС, таким образом, не более чем пустые фразы. В заявлении посол ЕС в Сербии Андреас фон Бекерат цинично призвал «все стороны к деэскалации напряжённости».
Результатом становится растущее отчуждение и скептицизм по отношению к ЕС среди широких слоёв сербского населения, особенно среди молодежи. В весеннем опросе, проведённом Международным республиканским институтом, только 40 процентов заявили, что проголосуют за вступление своей страны в ЕС.
Глубина неприятия Вучича и всего политического истеблишмента демонстрируется опросами, которые указывают на то, что студенческое движение является сильнейшей политической силой в Сербии и выиграло бы парламентские выборы с возглавляемым ею избирательным списком. Но при всей своей храбрости и боевом духе в борьбе против правого режима движению не хватает жизнеспособной политической перспективы.
Формально «левые» партии и группы намеренно пытаются сохранять протесты аполитичными или направлять их в сторону обанкротившихся оппозиционных партий. Первого мая студенты вышли на демонстрации вместе с пятью профсоюзными объединениями. Однако профсоюзы ведут националистическую линию и сами тесно связаны с правящей партией. Как и оппозиционные партии истеблишмента, они больше всего боятся широкого движения, направленного не только против Вучича, но и против всей капиталистической системы.