Нет войны, которая бы так грубо нарушала международное право, как американо-израильская атака на Иран в июне этого года. В этом единодушны практически все авторитетные эксперты по международному праву. Тем не менее правительство Германии и значительная часть ведущих немецких СМИ открыто поддержали эту войну.
Те же самые голоса, которые день за днём осуждают войну на Украине как «российскую агрессию, нарушающую международное право», даже не пытаются замаскировать явное нарушение международного права Израилем и США. Вместо этого они используют аргументы нацистских юристов вроде Карла Шмитта, утверждая, что война может быть «легитимной», даже если она нарушает легальность [законность].
Это открытое пренебрежение международным правом, которое сейчас проявляется в подобострастии перед администрацией Трампа, можно понять только на фоне милитаризации Германии и амбиций Берлина стать «сильнейшей военной державой Европы». Готовясь к будущим агрессивным войнам, правящий класс Германии отрекается от международного права.
Иран, исторически угнетенная страна, подвергся внезапной атаке бомбами и ракетам, длившейся 12 дней, — сначала ядерной державой Израилем (13 июня), а затем и США, страной с самой мощной военной машиной в мире.
Атака началась неожиданно и вероломно, сразу после того, как США пригласили Иран на новый раунд переговоров, и тот принял это приглашение. Сотни людей — учёные, другие гражданские лица, высокопоставленные военные, а также их родственники, — были убиты нападавшими, а жилые здания, гражданская и военная инфраструктура были разрушены.
22 июня США разбомбили иранские ядерные объекты самыми мощными неядерными бомбами, когда-либо использовавшимися с боевой целью. Президент Трамп даже не попытался утверждать, что действовал в порядке самообороны. Многочисленные эксперты по праву с тех пор подтвердили, что это было явное нарушение международного права.
Несмотря на это, правительство Германии с самого начала заявило о своей полной поддержке американо-израильской агрессии.
Министр иностранных дел Йохан Вадефуль (Христианско-демократический союз, ХДС) отреагировал тем, что осудил «самым решительным образом» иранские контрудары, но при этом подчеркнул в отношении израильской атаки: «Они сказали нам, что с их точки зрения это необходимо. И мы должны принять это как данность».
Канцлер Фридрих Мерц (ХДС) похвалил Израиль за то, что тот своей атакой на Иран «делает грязную работу за всех нас». Министр обороны Борис Писториус (Социал-демократическая партия Германии, СДПГ) заявил, что нельзя забывать, что «Израиль окружён врагами, и его безопасность постоянно под угрозой». По его словам, у Израиля есть «право на самооборону», а американцы «взяли на себя ответственность в регионе».
28 июня министр внутренних дел Александр Добриндт (Христианско-социальный союз, ХСС) отправился в Израиль в качестве первого иностранного государственного гостя после атаки на Иран, где встретился с премьер-министром Биньямином Нетаньяху, министром иностранных дел Гидеоном Сааром, министром обороны Исраэлем Кацем и министром стратегического планирования Роном Дермером. Нетаньяху, с которым Добриндт позировал для фото, пожимая ему руку, является объектом ордера на арест за военные преступления, выданного Международным уголовным судом. Если бы израильский премьер-министр прилетел в Германию, политическая должность Добриндта юридически обязывала бы его арестовать Нетаньяху.
Официальной целью поездки было «продемонстрировать солидарность с Израилем и получить информацию о ситуации с безопасностью, а также по поводу гражданской обороны и защиты от катастроф». Добриндт прямо поддержал израильскую агрессию как «значительный вклад в безопасность Израиля и безопасность Европы».
Таким образом, лицемерная официальная пропаганда против России оказалась полностью дискредитирована. Кого Германия поддерживает в агрессивной войне, зависит не от легальности войны согласно нормам международного права, а исключительно от того, кто её ведёт и как это влияет на немецкие экономические интересы.
Война в нарушение международного права
Представители немецкого правительства даже не пытаются всерьёз обосновать с точки зрения международного права якобы «самооборону» Израиля.
Статья 2(4) Устава ООН запрещает применение силы или угрозу силой в международных отношениях. Исключения существуют только для мер коллективной безопасности Совета безопасности ООН (например, статья 42 Устава ООН) или права на самооборону (статья 51 Устава ООН).
Определение агрессии было установлено в 1974 году в Резолюции 3314 Генеральной ассамблеи ООН. В ней агрессия описывается как применение вооружённой силы одним государством против другого государства в противоречии с Уставом ООН.
Статья 8 Римского статута Международного уголовного суда определяет «преступление агрессии» как «планирование, подготовку, развязывание или ведение акта агрессии, который по своему характеру, серьёзности и масштабу представляет собой явное нарушение Устава Организации объединённых наций». Германия ратифицировала этот статут (хотя США и Израиль этого не сделали), а в 2017 году включила «преступление агрессии» в Уголовный кодекс Германии, где оно наказывается пожизненным заключением — максимальным наказанием в Германии.
Никто не объявлял о том, что нападение на Иран было оправдано в качестве меры коллективной безопасности Совета безопасности ООН. Не было никакой резолюции, которая бы даже отдалённо на это намекала.
В отчёте Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) от 12 июня 2025 года, который часто цитируют Израиль, США и их сторонники, не утверждается, что Иран обладает ядерным оружием или находится в процессе его создания. Напротив, генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси подчеркнул в интервью Al Jazeera 19 июня, что предполагаемые нарушения Ираном своих обязательств не привели инспекторов его агентства к выводу, что Тегеран стремится создать ядерное оружие:
Мы не видели никаких элементов, которые позволили бы нам, как инспекторам, подтвердить, что ядерное оружие было изготовлено или произведено где-либо в Иране.
Иран с 1968 года является участником Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и в соответствии с этим договором имеет право использовать ядерную энергию в мирных целях, а также обогащать уран. Нарушения этого не активируют «право на самооборону», особенно для Израиля, который обладает сотнями ядерных боеголовок, но не является членом ДНЯО. Израиль также — в отличие от Ирана — никогда не допускал международных инспекторов на свои ядерные объекты.
Напротив, Израиль неоднократно совершал нападения на страны с целью уничтожить их ядерные объекты. Например, в 1981 году он воспользовался началом войны между Ираком и Ираном, чтобы разбомбить иракский ядерный объект в Осираке, который работал в рамках ДНЯО. Это было единогласно осуждено Советом безопасности ООН, который призвал Израиль — безрезультатно — поставить свои собственные ядерные объекты под надзор МАГАТЭ.
Ровно 20 лет назад Федеральный административный суд Германии пояснил в связи с войной США против Ирака, что согласно статье 2(4) Устава ООН «каждое» применение военной силы или угроза её применения против другого государства является актом агрессии, нарушающим международное право. Он заявил, что есть только два исключения: формальное решение Совета безопасности ООН и случай самообороны. Ни то, ни другое не относилось к Ираку. Это оставалось актом агрессии даже с учетом отсутствия сотрудничества с инспекторами ООН, такими как тогдашний глава МАГАТЭ Мохаммед Эль-Барадеи.
Документ исследовательской службы Бундестага от 2 января 2003 года также пришёл к выводу, что нападение на Ирак не являлось легальным с точки зрения международного права. Тем не менее Фридрих Мерц поддержал это вторжение в 2003 году, как и тогдашний председатель ХДС, а позже канцлер Ангела Меркель.
В своём аккаунте в соцсети X Эль-Барадеи напрямую ответил министру иностранных дел Вадефулю вскоре после израильской атаки на Иран:
Кто-нибудь сказал вам, что «точечные удары по ядерным объектам» запрещены статьёй 56 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям, участником которого является Германия, и что применение силы в международных отношениях вообще запрещено статьёй 2(4) Устава @ООН, за исключением права на самооборону в случае вооружённого нападения или санкции Совета безопасности в случае мер коллективной безопасности? Возможно, вам стоит ознакомиться с основами международного права…
Практически все известные немецкие эксперты по международному праву также заявили, что удары Израиля и США по Ирану являются войной агрессии, нарушающей международное право, как бы его ни понимать. В ведущих буржуазных СМИ даже те, кто поддерживает войну, признают это.
Заимствования у «коронного юриста Третьего рейха»
Например, Карло Масала, профессор международной политики в Университете Бундесвера в Мюнхене и частый гость бесчисленных ток-шоу, написал в еженедельнике Die Zeit под заголовком «Легально, легитимно, какая разница?»:
Что касается вопроса о пропорциональности по международному праву, то существует широкий консенсус, что израильская атака нарушает международное право.
Однако для него это не завершает дебаты, а лишь открывает их:
Понимание того, что не всё, что законно, может быть легитимным — и наоборот, что не всё, что незаконно, обязательно является нелегитимным, — ещё не достигло Германии.
В качестве доказательства того, что израильская агрессивная война, в отличие от российской войны против Украины, была «легитимной», он указывает на многолетнюю антисионистскую и антиизраильскую риторику в Иране — хотя не было никаких конкретных угроз или приготовлений иранского режима к военному нападению на Израиль, — и на неопределённые якобы «теракты, организованные из Тегерана», и «руководство и финансирование террористических организаций в регионе, которые атакуют Израиль более 45 лет».
Масала умышленно умалчивает о терактах израильской разведки Моссад против иранских учёных в Иране, так же как избегает называть по имени «террористические организации». Предположительно, речь идёт о поддерживаемых Ираном группах, таких как палестинская ХАМАС и ливанская «Хезболла».
Однако эти националистические и исламистские организации возникли в результате жестокой и незаконной израильской оккупации и не являются простыми «прокси-силами» и послушными исполнителями приказов Тегерана, как об этом профессору политологии прекрасно известно.
Несмотря на всю свою пропаганду, Израиль всегда избегал подачи иска против Ирана в Международный суд ООН (МС) за действия его предполагаемых «прокси-сил». В 1986 году на основании (в значительной степени успешного в юридическом плане) иска Никарагуа против США, касавшегося, среди прочего, контроля над ультраправыми «контрас», МС установил критерии для приписывания ответственности за действия негосударственных групп иностранным государствам, которые Израилю пришлось бы доказывать. Израиль благоразумно не пытался этого сделать.
Для Масалы это ничего не значит. Он считает, что можно «задать вопрос, не может ли быть легитимным, хотя и нелегальным по международному праву, лишить режим на Ближнем и Среднем Востоке, который несёт ответственность за десятилетия террора и дестабилизации в регионе, возможность продолжать или даже усиливать эту политику в ближайшие годы». В заключение он обсуждает «политические возможности и риски» израильской агрессии, включая перспективы успеха, а также за и против смены режима и гражданской войны в Иране.
Не случайно заголовок эссе Масалы в Die Zeit отсылает к «Легальности и легитимности» [Legalität und Legitimität] — крупной работе правого конституционного юриста и «коронного юриста Третьего рейха» Карла Шмитта, который выступал против «свободной от ценностей» легальности. Таким образом, Масала обращается к «немецкой элите в области внешней политики», которая, как он жалуется, во многом «ещё не готова к выступлению на мировой арене».
Министр обороны Борис Писториус (СДПГ) также недвусмысленно дал понять, что разделяет концепцию Масалы и Шмитта, согласно которой важно только то, считает ли Германия войну «легитимной», а не то, является ли она легальной. «Легитимно или легально — это тонкое, но важное различие», — заявил он в июне в программе телеканала ARD. Он не «осмелился бы» давать юридическую оценку американо-израильским бомбардировкам Тегерана, но явно поддержал их.
Уже 13 июня Йохен Биттнер, юрист и давний журналист Die Zeit, призвал к прямому вступлению Германии в войну на стороне израильского агрессора в своём аккаунте в X:
Лучшее время, чтобы предложить Израилю любую возможную помощь в защите от ответных ударов Ирана, было несколько часов назад, @bundeskanzler. Второе лучшее время — сейчас.
В другом посте в X от 16 июня Биттнер оттолкнулся от теории Карла Шмитта:
Печальный факт заключается в том, что, по крайней мере, jus ad bellum [справедливая причина для войны] в последние годы игнорировалась столькими сторонами (Косово, Ирак, Украина I, Украина II), что она больше не может служить моральным аргументом ни для одной из сторон.
Так что если никто не соблюдает правила — на чьей стороне следует быть?
Это также намёк на «Легальность и легитимность», где Шмитт ставит «субстантивные ценностные решения» (легитимность) выше «простой, свободной от ценностей» легальности с её «равными возможностями», но также и на другую крупную работу Шмитта, «Понятие политического» [Der Begriff des Politischen] 1932 года.
По Шмитту, политическое заключается в «различении друга и врага» и является центральным для его теорий. По его мнению, государство имеет значение только в том случае, если оно готово и способно определить себе врага и, если необходимо, бороться с ним всеми необходимыми средствами. Единоличное право решать, кто друг, а кто враг, и объявлять войну (jus belli) принадлежит государству. Государство — это «решающая инстанция, обладающая монополией на окончательное решение». Только определение государством врага позволяет создать внутреннюю политическую идентичность и единство.
По Шмитту, враг — это не конкурент или оппонент, а любой, кто определён в таком качестве, и с кем затем можно бороться насмерть. Согласно витиеватым выражениям Шмитта:
Речь идёт не о фикциях и нормах… Враг — это лишь как минимум потенциально, то есть согласно реальной возможности, борющийся коллектив людей, который противостоит аналогичному коллективу.
Это относится прежде всего и к внутренней политике. Демократические фундаментальные права и дебаты, независимые политические движения снизу, со стороны населения, несовместимы с этим. С любым, кто фактически или предположительно «стоит на стороне врага», обращаются как с врагом или объявляют его таковым с самого начала.
То, что это не абстрактная теория, показал приход Гитлера к власти. Карл Шмитт с энтузиазмом приветствовал «Закон о чрезвычайных полномочиях» (Ermächtigungsgesetz), который передал правительственную и законодательную власть Гитлеру, предоставив ему диктаторские полномочия как «временное конституционное право новой Германии». Два года спустя он восторженно приветствовал расистские и антисемитские Нюрнбергские расовые законы 1935 года как «конституцию свободы».
Йохен Биттнер, который в другом посте в X открыто прославляет геноцид Израиля в Газе, террор в Ливане и агрессивную войну против Ирана как «стратегическую элегантность» в надежде на «смену режима», является важной фигурой в процессе возвращения немецкого милитаризма и империализма. Он тесно связан с различными аналитическими центрами и лоббистскими организациями и является соавтором ключевого стратегического документа 2013 года «Новая сила, новая ответственность».
Хуберт Ветцель, иностранный корреспондент по ЕС/Брюсселю, приводит аналогичные с Биттнером аргументы в Süddeutsche Zeitung от 17 июня. Заголовок его комментария «Право сильного — это реальность, в которой мы живём, резюмирует основное содержание публикации. Даже если война России против Украины и война Израиля против Ирана являются агрессивными войнами, незаконными по международному праву, такая оценка была бы абсурдной, потому что «моральные и политические различия» между Россией и Израилем «фундаментальны». Ветцель не упоминает про геноцид палестинцев.
Как Биттнер и Масала, Ветцель утверждает, что «правовые нормы, которым государства вроде России, Китая или Ирана всё равно не следуют, и чьё исполнение никто не может обеспечить, возможно, не самые подходящие ориентиры для наших собственных действий».
В комментарии от 25 июня корреспондент Süddeutsche Zeitung по Ближнему Востоку Томас Авенариус обвиняет Трампа в том, что тот не зашел достаточно далеко, когда присоединился к израильской агрессивной войне:
Возможно, было бы лучше, если бы американцы и израильтяне подольше бомбили объекты ядерной программы и еще яснее показали бы Ирану границы его возможностей. Да, Биньямин Нетаньяху беспринципен. Чем слабее Иран, тем лучше для Израиля, — даже если это означает хаос. Но страхи Израиля перед Тегераном так же оправданы, как и страхи всего региона.
Даже отвратительные фантазии израильских правых радикалов о «Великом Израиле» не меняют этого — даже несмотря на Газу и изгнание палестинцев.
Райнхард Мюллер, редактор разделов «Актуальные события» и «Государство и право» в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, защищает нападение Израиля на Иран как самооборону под заголовком «Международное право — это то, что государства из него делают». Он описывает насильственную смену режима в Иране извне как «легитимную цель».
Главный корреспондент по иностранным делам газеты Die Welt печально известного издательства Springer Клеменс Вергин объявляет «юридическое крючкотворство» относительно законности израильской атаки «совершенно неактуальным» и выдумывает «тайную войну» Ирана против Израиля, потому что Иран поддерживал ХАМАС, «Хезболлу» и хуситов.
В другом комментарии под названием «Сейчас есть шанс свергнуть аятолл» Вергин даже не утруждает себя попыткой юридического обоснования с точки зрения международного права. С неприкрытой злобой он признает, что речь идет не о самообороне Израиля, а о его гегемонии в регионе, и что его агрессия направлена против режима, политика которого противоречит западным интересам:
Режиму аятолл теперь предъявляют счет за десятилетия политики дестабилизации в регионе, за внешнеполитические авантюры и его стремление заполучить атомную бомбу.
«Стремление к атомной бомбе» не подкреплено никакими доказательствами. Но даже если бы это было правдой, это не оправдывало бы агрессивную войну.
Самые прямые и вульгарные комментарии исходят от Херфрида Мюнклера, заслуженного профессора Берлинского университета имени Гумбольдта. Он заявляет, что мы перешли «от порядка, основанного на правилах, к порядку, основанному на силе», и восхваляет израильский геноцид в Газе и террористическую кампанию Израиля в Ливане, заявляя, что Израиль тем самым «разрушил кольцо окружения прокси-силами Ирана».
На вопрос: «Значит, международному праву пришел конец?» — Мюнклер отвечает однозначно: да.
В наших медийных дебатах международное право всегда очень охотно призывают для категоризации политических процессов. В принципе, это привело к тому, что нарушители правил становятся победителями в игре, — как блестящий нарушитель правил Путин неоднократно демонстрировал нам. В принципе, поэтому довольно неинтересно, что говорит международное право — до тех пор, пока нет никого, кто мог бы его обеспечить.
Мюнклер упускает из виду «нарушение правил» со стороны США, Израиля и НАТО на Ближнем Востоке и на Балканах еще до Путина. Его единственная забота — призвать к «порядку, основанному на силе», в котором на практике действует только право сильного.
Новое качество
Открытое пренебрежение законностью и международным правом достигло нового качества. Даже во время жестоких империалистических войн против Югославии и Ирака западные державы еще пытались сохранить видимость соблюдения международного права и того, что войны велись не несколькими великими державами, а «международным сообществом», какой бы очевидной ложью это ни было.
Здесь тоже всплывают воспоминания о дебатах о «международном праве» в нацистской Германии. В 1937/1938 годах Карл Шмитт философствовал насчет «недискриминационного понятия войны». Объявление вражды и войны со стороны легитимных государств не должно подвергаться дискриминации. (Агрессивная) война является законным актом государства, а не преступлением.
Уже в 1933 году Германия вышла из Лиги Наций, предшественницы ООН. В 1936 году Гитлер инициировал четырехлетний план по масштабному перевооружению Германии, чтобы сделать ее экономику готовой к войне и самодостаточной. В 1938 году Германия оккупировала Чехословакию, а в 1939 году начала Вторую мировую войну нападением на Польшу.
Карл Шмитт параллельно разрабатывал свои теории и в 1941 году опубликовал работу «Международно-правовой порядок больших пространств» (Völkerrechtliche Großraumordnung). Он заявлял там, что решение о ведении и прекращении войны является легитимным правом легитимных государств (он не включал в их число колониальные страны или Советский Союз), и из этого права сильного следовало, что они должны затем взять на себя руководство «большими территориями», — как США в Америке согласно доктрине Монро 1823 года и нацистская Германия в Европе.
Во время вторжения в Советский Союз нацистские юристы из СС, такие как Вернер Бест и Райнхард Хён, довели социальный дарвинизм Шмитта в сфере международного права до логического завершения: речь шла у них не о формально равных государствах, а о расово определяемых «народах» (Völker), которые отстаивают свои интересы. «Превосходящим» народам разрешается подчинять или изгонять и уничтожать других:
Согласно историческому опыту, уничтожение и изгнание чужих народов не противоречит законам жизни, если это делается полностью (Бест, 1942).
Это не является отдалённым прошлым. «Разгром иранских прокси-сил», восхваляемый сегодняшними идеологами, такими как Масала, Мюнклер и Биттнер, — не что иное, как подчинение и уничтожение, основанное на «праве» сильного, на его «легитимных причинах войны».
Обоснование войны против Ирана «террором, дестабилизацией и экзистенциальной угрозой» также не ново. Вторжение в Советский Союз 22 июня 1941 года нацистский режим оправдывал аналогичным образом.
В своей официальной декларации о войне немецкий министр иностранных дел Риббентроп обвинил Советский Союз в «подрывной деятельности, направленной против Германии и Европы». СССР «развивал свою внешнюю политику во все более антигерманском направлении» и «держал все свои вооруженные силы на германской границе в готовности». Большевистская Москва, утверждал он, «собиралась нанести национал-социалистической [нацистской] Германии удар в спину в ее борьбе за существование».
Есть и такие авторы, которые выражаются более осторожно и отвергают агрессию США и Израиля как нарушение международного права. Причина этих различий в том, что там, где господствует право сильного, Германия пока не может говорит громким голосом. Она может только пресмыкаться перед более сильными державами в смутной надежде быть услышанной, — как это наглядно демонстрирует в настоящее время федеральное правительство своим заискиванием перед Трампом и Нетаньяху.
Горе будет, если и когда Германия действительно снова станет «сильнейшей военной державой Европы», к чему она стремится. Тогда она сама снова начнет делать свою «грязную работу» против «легитимных целей», и единственное, что будет иметь значение, это на чьей ты стороне, а не что говорит закон. Это будет означать, что мировая война, геноцид и диктатура снова станут в порядок дня.