Нижеследующая лекция была прочитана Кларой Вайс в рамках Международной летней школы ПСР (США), проходившей со 2 по 9 августа 2025 года. Это четвертая и заключительная часть лекции «Интернациональный социализм против национального реформизма», прочитанной Кларой Вайс, Крисом Марсденом и Питером Саймондсом для описания контекста расследования Безопасность и Четвертый Интернационал. Часть 1 была опубликована здесь; часть 2 — здесь; часть 3 — здесь.
В дополнение к этой лекции МСВС рекомендует статью Христиана Раковского, написанную в ответ на капитуляцию бывших оппозиционеров, а также документ советского троцкистского движения 1932 года, который будет опубликован в ближайшие дни.
Атаки на оппозицию в 1927 году
В июне 1927 года, вскоре после разгрома китайской революции Чан Кайши, Троцкий и другие лидеры [Левой] оппозиции были вызваны в Центральную контрольную комиссию. ЦКК попыталась предъявить Троцкому обвинение за его речи, которые он произнес в Исполнительном Комитете Коммунистического Интернационала, высшем органе Коминтерна. Троцкий гневно отверг попытку ЦКК — состав которой был подобран Сталиным — поставить себя над руководящими органами Интернационала. Он решительно напомнил им:
Если вы знакомы с уставом Коминтерна, то должны знать, что я был делегирован туда не нашей партией, а избран на Конгрессе, и в уставе специально указано, что Коминтерн — это не собрание отдельных партий, а международная централизованная партия, которая избирает свой Центральный Комитет на Конгрессе, а не через делегации от отдельных партий. Поэтому члены Исполнительного Комитета Коминтерна в своей деятельности как члены ИККИ не подотчетны секциям, то есть органам отдельных партий. Таков устав Коминтерна. Я бы не рекомендовал нарушать его» [1].
На чрезвычайном заседании Троцкий превратил то, что сталинская фракция задумала как согласованную атаку на оппозицию, в контратаку против бюрократии. Он прямо заявил своим обвинителям, что они сидят там как представители этой бюрократии. Он также объяснил, больше для стенографистки, чем для своих трех сталинских обвинителей, международный и классовый процесс, который поставил его на место обвиняемого, а их — на место обвинителей. Мировая революция задержалась, «вот почему, — сказал он, — мы стали оппозицией». Он продолжил:
В 1923 году мы говорили [советскому пролетариату], что немецкий пролетариат скоро победит. Затем мы говорили ему о надвигающейся победе всеобщей забастовки в Англии. Ничего из этого не материализовалось. А затем произошел контрреволюционный переворот в Китае. Все это наложило отпечаток на наш пролетариат. После этого неизбежен отлив [революционной волны], даже если он временный... [2]
Поведение и заявления Троцкого на этом заседании подчеркивают необычайный уровень дальновидности и политической сознательности, а также решительность, с которой он вел борьбу.
Как и ожидалось, после этого заседания он был выведен из состава Центрального Комитета. В преддверии XV съезда партии в декабре все попытки оппозиции обсудить свои взгляды на собраниях партийных ячеек — на что имел право каждый член партии, — были сорваны. Платформа оппозиции 1927 года была запрещена к распространению и обсуждению, хотя она была подписана 3688 членами партии, многие из которых были давними партийными руководителями. Оппозиционерам было запрещено выступать перед рядовыми рабочими на заводах, даже когда их приглашали сами рабочие. Уже были арестованы сотни сторонников оппозиции. Для Троцкого было совершенно ясно, что съезд закончится исключением оппозиции из партии. Но это не означало, что оппозиция ослабила борьбу. Напротив. На важном собрании 5 ноября Троцкий заявил:
Наша линия правильна, идеологически мы непобедимы, вы нас не сокрушите… Мы представляем растущий международный фактор в рабочем движении… Мы обвиняем ЦКК в трех основных, взаимосвязанных грехах: во-первых, в капитуляции перед мировой буржуазией, во-вторых, в братании с рупорами мировой буржуазии, в-третьих, в желании уничтожить левое революционное крыло партии [3].
Он вызывающе заявил: «Ваши попытки запугать нас, вытолкнуть нас из рядов рабочего движения провалятся. Вы можете удалить нас из рядов рабочего движения только с нашей плотью и кровью» [4]. Это последнее предложение было подчеркнуто красным, скорее всего, Сталиным.
После этой речи сторонник сталинской фракции назвал Троцкого «подонком». Троцкий, Смилга и Каменев в знак протеста вышли из зала заседаний.
Два дня спустя, 7 ноября, оппозиция организовала демонстрации в честь десятой годовщины Октябрьской революции. ГПУ ответило арестами. Квартира Ивара Смилги, который почти ровно за 10 лет до того был приглашен Лениным помогать в организации революционного восстания в Петербурге, и который был одним из самых известных руководителей советского правительства, была разгромлена. Затем на XV съезде партии в декабре 1927 года оппозиция была исключена из партии.
Операция ОГПУ по «ликвидации» советского троцкистского движения в 1928–1930 годах
В январе 1928 года Троцкий был выслан в Алма-Ату, на территорию современного Казахстана. По всему СССР были арестованы тысячи человек. На этой карте показаны колонии оппозиционеров в СССР.
Значительная их часть была рассеяна по Сибири и Средней Азии, где сосланные оппозиционеры часто заражались малярией и страдали от других болезней и были отрезаны от регулярной связи с внешним миром. Хотя убийства еще не стояли в повестке дня, многие оппозиционеры умерли от того, что сегодня назвали бы политикой злонамеренной халатности. Так, один из ближайших сотрудников и секретарей Троцкого Георгий Бутов умер от последствий голодовки в тюрьме в сентябре 1928 года. Он был вторым секретарем Троцкого, которого довели до смерти. Другие три секретаря Троцкого были казнены в 1937–1938 годах после руководства крупными голодовками троцкистов в ГУЛАГе.
Многие оппозиционеры умерли от туберкулеза. Хотя болезнь была широко распространена в то время, советская власть принимала серьезные усилия по ее искоренению. Однако сталинская фракция произвольно отказывала оппозиционерам в лечении. Среди самых известных жертв этой политики была младшая дочь Троцкого Нина, которая играла важную роль в работе оппозиции на Советской Украине и в Крыму. Она умерла в июне 1928 года. Как горько отметил Троцкий в письме незадолго до ее смерти: «Словом, эти господа плотно принялись за мою семью после того, как они разгромили мой секретариат» [5].
Котэ Цинцадзе, грузинский старый большевик и близкий друг Троцкого, умер в 1930 году; Саул Красный, блестящий молодой оппозиционер, умер от туберкулеза в возрасте 29 лет, также в 1930 году. Иосиф Эльцин, другой молодой оппозиционер, был арестован уже будучи смертельно больным туберкулезом. Его отец, Борис Эльцин, неоднократно умолял ОГПУ, чтобы того, кто «так тяжело болен, немедленно освободили» [6]. Врач и революционер с 1897 года, Борис Эльцин был главой общесоюзной организации советских троцкистов. Он тоже был арестован и помещен в условия, угрожавшие его и так плохому здоровью. Его просьбы о медицинской помощи и допуске к умирающему сыну, чтобы ухаживать за ним, были отклонены.
Чтобы дать вам представление о жестокости преследований, но также и о продолжающейся борьбе оппозиции, стоит процитировать тот тип документов, которые теперь регулярно ложились на стол Сталина. Во внутренних отчетах о подавлении оппозиции советская тайная полиция, ОГПУ, открыто говорила об операциях по «ликвидации» троцкистского движения. 30 октября 1928 года — то есть почти через год после исключения оппозиции из партии — глава ОГПУ Генрих Ягода докладывал Сталину:
Ввиду серьезного увеличения активности подпольной троцкистской организации — включая массовое распространение листовок, попытки широкого вовлечения беспартийных рабочих в оппозиционное движение, подготовку выступлений к 11-й годовщине Октябрьской революции — организацию забастовок на предприятиях, отдельные колонны демонстрантов и т.д., подготовку кампаний по пересмотру коллективных договоров, перевыборам бюро ячеек, заводских комитетов и советов; серию выступлений на рабочих собраниях и т.д. — 20 октября мы ликвидировали часть подпольной ленинградской активистской группы. Были арестованы тридцать девять человек, пятнадцать были временно задержаны, из которых пятеро уже освобождены, так как порвали с оппозицией в результате следствия. Были ликвидированы ленинградский фракционный центр, часть комсомольского центра и ряд активных работников [7].
Подобные отчеты за 1928–1930 годы о «ликвидации» или «частичной ликвидации» оппозиции в Москве, Харькове и многих других городах заполняют несколько архивных дел. Карательные меры облегчались глубоким проникновением ОГПУ в ряды оппозиции. В частности, ОГПУ использовало политический кризис в оппозиции в 1928–1929 годах, чтобы заставить капитулянтов работать на ОГПУ внутри рядов оппозиции. При капитуляции бывшие оппозиционеры обычно предоставляли обширные показания, чтобы восстановить себя в глазах бюрократии, — обычно тщетная затея. Результатом стали операции по «ликвидации», описанные Ягодой выше.
Первое открытое убийство троцкиста произошло в декабре 1929 года. Яков Блюмкин, сторонник Троцкого в ГПУ, был приговорен к смерти и казнен после посещения Троцкого на Принкипо, куда к тому времени был сослан лидер революции. К январю 1930 года Лев Седов публично предупредил, что сталинская бюрократия добивается «физического истребления» оппозиции [8].
Что представляла собой оппозиция?
Несмотря на проникновение в ряды оппозиции и все более жестокие репрессии, ОГПУ было очень трудно «справиться» с троцкизмом. На это были две основные причины. Во-первых, ее политическая линия, особенно ее критика автаркических концепций, лежавших в основе плана Первой пятилетки и политики быстрой индустриализации и коллективизации, подтверждалась повседневным опытом рабочих. В Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве и других крупных городах оппозиция продолжала расти даже после исключения из партии, особенно среди молодых рабочих.
Во-вторых, оппозиция уже стала мощным фактором в международном и советском рабочем движении до того, как начались самые жестокие репрессии. Этот факт важен для понимания не только преследования троцкистского движения, но и для истории всего XX века. Традиционные нарративы советских и постсоветских историков приуменьшают роль оппозиции в советской жизни и сводят внутрипартийную борьбу к состязанию между личностями. Однако серьезное изучение истории показывает, что оппозиция была глубоко укоренена в советской и международной политической и интеллектуальной жизни. Ее влияние распространялась далеко за пределы формального числа кадров, которые у нее были, а они были не так уж малочисленны.
Как упоминалось ранее, вплоть до 1927 года лидеры оппозиции занимали ключевые посты в советском партийном и хозяйственном аппарате. Но, возможно, самым важным и сложным мерилом влияния оппозиции является ее интеллектуальный вес и авторитет. Хотя статьи Троцкого и других лидеров оппозиции подвергались цензуре в Правде, оппозиционеры входили в редакционные коллегии некоторых самых важных теоретических, литературных и экономических журналов того времени. Назовем лишь три примера:
Вагаршак Тер-Ваганян был главным редактором журнала Под знаменем марксизма. Тираж номеров этого издания регулярно составлял от 4000 до 6000 экземпляров.
Александр Воронский был главным редактором журнала Красная новь, который публиковал художественные произведения и статьи о литературе, культуре, философии и экономике. Это был один из самых широко читаемых журналов, тираж которого составлял от 7000 до 14 000 экземпляров.
Евгений Преображенский входил во многие редакционные коллегии, включая коллегию Вестника Коммунистической академии, одного из самых важных журналов для теоретических дебатов и статей практически по всем вопросам того времени. Средний тираж его номеров составлял 5000–6000 экземпляров.
Все трое были старыми большевиками, подписавшими Заявление 46-ти. Теоретики оппозиции, включая многих более молодых членов, чьи имена сегодня почти неизвестны, были авторами сотен брошюр и монографий по широкому кругу вопросов, которые распространялись сотнями тысяч экземпляров. Этот график дает обзор масштабов литературного влияния оппозиции. Я намеренно исключила опубликованные работы Троцкого и таких фигур, как Евгений Преображенский, чьи труды в основном переведены [на английский и другие иностранные зыки]. Отмечу, однако, что 19 томов Собрания сочинений Троцкого, хотя никогда не были закончены и подвергались все более растущему давлению, были напечатаны тиражом 325 000 экземпляров. Я также не учитывала статьи в Правде, тираж которой составлял полмиллиона экземпляров за номер. Для многих названий мне не удалось установить точное количество выпусков, в которых они были напечатаны.
Даже с этими оговорками речь идет о минимуме в 26 147 напечатанных страниц и значительно более 1,8 миллиона экземпляров работ всего 51 оппозиционера, находившихся в обращении. Диапазон охваченных тем также значителен: оппозиционеры были озабочены не просто «советскими» проблемами, а фундаментальными вопросами международной стратегии, истории и марксистской теории: китайская и немецкая революции, а также марксистская философия и экономика, наряду с литературой, были, возможно, центральными темами, на которых они фокусировались. Как по составу, так и по мировоззрению, оппозиция была таким образом, как верно заявил Троцкий, интернациональной тенденцией.
Приведем всего несколько примеров:
Вот популярный политический словарь, составленный Борисом Эльциным, которого я упоминала ранее. Он разъяснял марксистскую терминологию обычному рабочему и вышел как минимум в 4 изданиях. Мы знаем, что издание 1924 года составляло 150 000 экземпляров, а издание 1927 года — 90 000.
Далее — выдающаяся брошюра о Розе Люксембург за авторством Исаака Альтера, уроженца Польши и лидера оппозиции в Ленинграде, выпущенная осенью 1927 года. Она вышла тиражом 8000 экземпляров.
Григорий Яковин, один из главных теоретических лидеров оппозиции и, по словам Троцкого, «блистательный марксистский ученый», стал автором чрезвычайно важной 300-страничной истории немецкой революции и рабочего движения. Она была опубликована в 1927 году тиражом 4000 экземпляров.
Затем — исследование по аграрному вопросу в Индии Фёдора Дингельштедта. Троцкий использовал его в своих более поздних письмах и заметках об Индии. Интересно, что оно было опубликовано уже в 1928 году, когда автор был заключен в тюрьму, и напечатано тиражом 3000 экземпляров.
Начиная с конца 1920-х годов, эти книги систематически уничтожались и пускались на макулатуру. Многие из них, включая исследование Яковина о немецкой революции, были внесены в список книг, подлежащих «изъятию из библиотек», вплоть до 1970-х годов. За горстью исключений, подавляющее большинство авторов были убиты. Многие из них, включая Яковина и Дингельштедта, играли важную роль в руководстве оппозиции на протяжении 1930-х годов. К 1931 году они были среди 200 оппозиционеров, находившихся в заключении в Верхне-Уральском политическом изоляторе. Они были соавторами документов огромной исторической значимости, которые были обнаружены только 7 лет назад, в 2018 году, и опубликованы полностью на русском языке в 2022 году.
В своем самом важном документе 1932 года — «Кризис революции и задачи рабочего класса» — они последовательно защищали теорию перманентной революции против автаркической теории «социализма в одной стране» и анализировали предательство мировой революции сталинизированным Коммунистическим Интернационалом. Несмотря на работу в чрезвычайно трудных условиях, они ясно понимали место троцкистского движения в развитии мировой социалистической революции. Они писали:
Ленинская оппозиция есть прежде всего международное течение. Ее возникновение и развитие коренится в глубоких изменениях всей международной обстановки, наступивших вслед за поражением первой волны европейской революции в [19]21-23 гг. [9].
В начале 1933 года Дингельштедт подписал один из самых выдающихся документов советского троцкистского движения того периода, который с необыкновенной силой подтверждает, что заключенные в тюрьму советские троцкисты разделяли и самостоятельно развивали анализ Троцкого о приходе нацизма к власти в Германии, — вопрос, который будет обсуждаться более подробно в следующей лекции. Проанализировав роль, которую сыграла сталинистская бюрократия в приходе нацизма к власти, они пришли к выводу:
Мировая революция входит в один из самых драматических своих этапов. Объяснить это рабочим всего мира, мобилизовать рабочих, добиться, чтобы рабочий класс понял причины, приведшие к этому этапу, чтобы он понял, что при сталинском режиме не может быть победы пролетариата не только у нас, что она затруднена и в Европе, что один из решающих барьеров, который рабочий класс должен снести, преодолевая гигантский вал мировой реакции, — это международная сталинщина — вот наша первая задача. И мы обязаны ее выполнить всеми имеющимися у нас возможностями, во всех доступных нам формах [10].
Заключение
К началу 1930-х годов сталинское руководство превратило СССР в центр политического антимарксизма и контрреволюционного насилия. Как никогда ранее борьба за преемственность марксистского движения должна была вестись в основном на международном уровне и в прямой борьбе против физического уничтожения кадров революционного движения.
Когда Сталин выслал Троцкого в Турцию в начале 1929 года, он ошибочно полагал, что, физически удалив Троцкого от «рычагов власти», он сможет покончить с троцкизмом. Но он просчитался. Троцкисты никогда не отказывались от борьбы, ни внутри, ни за пределами границ СССР. Политическая борьба Троцкого за сохранение преемственности марксизма в 1920-е годы заложила основу для становления троцкистского движения как мощной силы в советской и международной политике. Это обеспечило теоретическую и политическую основу, на базе которой советские троцкисты могли продолжать борьбу.
Только путем самого варварского контрреволюционного насилия сталинистской бюрократии удалось заставить замолчать значительную часть международного троцкистского движения. В годы Большого террора все активные советские троцкисты были уничтожены, а в августе 1940 года сам Лев Троцкий был убит. Эти события будут предметом следующих лекций.
Примечания:
[1] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 17, оп. 171, д. 87, л. 83. См. тж.: https://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1927/19270613.html.
[2] Там же, л. 144.
[3] Там же, лл. 116–117.
[4] РГАСПИ, ф. 17, оп. 171, д. 109, лл. 41–44.
[5] Там же, л. 45. См. тж.: https://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1928/1928-06-02.html.
[6] Письмо Троцкого ведущим троцкистам, 2 июня 1928 г. Harvard University, Houghton Library, Leon Trotsky Soviet Papers, T-1613. URL: https://hollisarchives.lib.harvard.edu/repositories/24/archival_objects/387681.
[7] РГАСПИ, ф. 17, оп. 171, д. 153, л. 236.
[8] Н. Маркин, «Медленная расправа над Х. Г. Раковским» // «Бюллетень оппозиции», № 9, январь 1930 г. URL: https://iskra-research.org/FI/BO/BO-09.shtml.
[9] «Тетради Верхне-Уральского политического изолятора 1932-1933», под ред. Алексея Гусева, А. Резника, А. Фокина, В. Шабалина, М.: Тровант, 2022, с. 120.
[10] Там же, с. 299–300.